Гордыне людской нет предела в этом мире. Один возомнил себя гениальным, другой отказывается снизойти до оскорбивших его чувства людей, третий выставляет себя пророком в собственном отечестве… Все взывают к небесам, а там - птицы: легкие и быстрые, они летают во все пределы, залетают во все дома, приносят добрые и злые вести, некоторые из них даже умеют говорить с людьми! Созданные Господом задолго до людей, они знают об этом мире то, что человеку не снилось. И в своей гордыне последний не понимает, что власть-то вся жизненная не у него на земле, а там – в небе с птицами…
Спектакль-фантазия «Небесные странники» в «Ленкоме» поставлен по «Птицам» древнегреческого отца комедии Аристофана и трагикомическим рассказам Чехова «Попрыгунья», «Хористка», «Черный монах». Такой разброс в выборе литературного материала неслучаен. «Я уверен, великих реформаторов связывает единый процесс постижения человеческого разума и того мира, в котором он формируется. Чехов, сочиняя свои трагические комедии, наверняка слышал музыку далеких предков», - говорит автор фантазии, художественный руководитель театра, Народный артист СССР и лауреат Госпремий СССР и России Марк Захаров. Эпохи сменяются, слава испаряется, а суть мироздания не меняется – человек одержим идеей собственного превосходства в этом мире, и всегда мир ставит его на место путем людских жертв. Чеховские рассказы становятся на сцене одним целым благодаря объединяющей их героев гордыне и самомнению: их сюжеты гармонично переплетаются, а твердые в своем пороке герои легко ступают из одного рассказа в другой. Лишь аристофановские птицы парят над суетой чеховских героев, решают, как их усмирить, какой мысли дать вылететь из их сознания, какую впустить и кого возвысить.
Попрыгунья Ольга Ивановна (Александра Захарова) не знает, чем себя занять, какую сплетню разнести. «Ущербный мозг болтливой женщины» ликует, когда она рассказывает подробности личной жизни героев светской хроники – так в своей мысли она приближается к ним и, осуждая, все же равняется на них. Ее мужу Дымову (Александр Балуев) не понять этих убеждений: почему блеск и вся жизнь кроется именно в чужих тайнах? Конечно, ему это недоступно, ведь он, в отличии от супруги, проживает свою жизнь – жизнь талантливейшего врача. Любя Ольгу Ивановну, он все время словно стесняется собственной одаренности, которая вступает в настоящее экзистенциальное противоречие с женой, страдает от собственной неуместности у ее ног.
Уважаемый и высоко ценимый среди коллег, он в глазах собственной жены равен нулю: «Но дружбы той и нет меж нами, все предрассудки истребя, мы почитаем всех нулями, а единицами – себя», - как тут не вспомнить Пушкина? А Балуев в роли Дымова настраивает на лад гениальных творений. Так тонко и деликатно сыграть неуместность человека, с такой легкостью и немногословностью проговорить на сцене свою случайность рядом с попрыгуньей может только очень глубоко одаренный артист. Удивительно, что Балуев в свои 55 лет не имеет ни одного звания – ни народный, ни заслуженный. Это тем более не укладывается в голове, когда видишь игру этого актера в роли Дымова. Талант Балуева завораживает своей бескорыстностью и пронзает глубже любого искрометного провозглашения. Спектакль весь проникнут блестящей игрой актеров: четкость и чувственность попрыгуньи, энергичная наглость Рябовского (Виктор Раков) и продуманная дурость Чикильдеева (Иван Агапов), медвежья основательность Песоцкого (Сергей Степанченков), бессовестная хватка жены Рябовского (Анна Якунина), - все эти герои чеховских рассказов стали на один спектакль соседями, старыми приятелями, знакомыми.
Хореограф Сергей Грицай придумал пластическое решение темной силы, воплощенной в черном монахе (Дмитрий Гизбрехт): тут и горбатость, и быстрота шагов, и острота жестов, - танец черного монаха напоминает полет ворона. Художник-постановщик Алексей Кондратьев оформили сцену деревянными зигзагообразными конструкциями, символизирующими одновременно траектории полета птиц и жизненный путь героев. Музыкальный ансамбль театра сопровождает актеров звуками скрипки, флейты, добавляя образу Дымова светлых и лирических красок. Конечно, «Небесные странники» не обошлись без элементов шоу: здесь стреляют из пистолета и играют наряду со струнной лирикой громкую ритмичную музыку с солирующими барабанами.
Спектакль длится два часа с одним антрактом. После первого отделения в буфете можно было уловить не только запах пирожных, но и ненавязчивые комментарии зрителей о непонимании задумки, некоторые поспешно обвинили Захарова в премудрости. Хотя о какой премудрости можно говорить, когда сценическое действо практически избавили от декораций, творцами выступают только артисты, а финал пока неизвестен. Второй акт, словно ключ, открывает первый. Все недосказанное находит развитие и наделяет сцены с выстрелами, танцами, громкой музыкой, Дымовым и черным монахом одним смыслом – порхать в небе могут только птицы, люди же, высоко взлетая, больно падают, а иногда и смертельно. Спектакль не дает ответов на вопросы, как жить, кто виноват и что делать. Но он предупреждает: человеку нельзя возвышаться над землей, равно как и ползать по ней нельзя. С человека будет достаточно, если он хотя бы научится прямо, достойно, честно ходить с открытым сердцем и прямой спиной. А все остальное сделают небесные странники.
Просмотров: 721 | Коментариев: 0
